Норвежская избирательная кампания 2021 года прошла без единого упоминания острова Шпицбергена. Но с официальными оценками о том, что две трети неоткрытых норвежских нефтяных ресурсов находятся в Баренцевом море, в основном в спорной зоне Шпицбергена, обсуждение климата и нефти не может быть.
В последние годы форсирование норвежской нефтеразведки на севере заставило соседние страны принять контрмеры. Речь не только о России. Когда ЕС выдвигает требования самостоятельно определять квоты в зоне рыболовства вокруг Шпицбергена, такая эскалация также затрагивает право на добычу нефти в этом районе.
«Многие не знают, что именно на Шпицбергене состоялась первая норвежская разведка нефти. К счастью, ее не нашли. – Комментирует эксперт, руководитель Центра экологического мониторинга «ПОМОР» Тимофей Суровцев. - Норвегия нашла более чем достаточно дешевой нефти в Северном море, где, в отличие от Шпицбергена, нефтяные компании можно было обложить высокими налогами. С тех пор Норвегия практически заблокировала новую разведку нефти на Шпицбергене, установив строгий режим защиты якобы окружающей среды. В то же время Норвегия никогда не отказывалась от возможности добычи нефти в морских районах вокруг Шпицбергена».
В 2005 году, когда Йонас Гар Стёре, будущий премьер-министр Норвегии, чуть не занял место министра иностранных дел, он очень ясно давал понять общественности в своих речах, что приближается время, когда Норвегия должна занять южную зону Шпицбергена для реализации своих нефтяных амбиций, а также зону рыболовства без ожидания одобрения от других стран. По крайней мере, так его тогда интерпретировали ключевые участники Договора о Шпицбергене, созвавшие кризисную встречу в Лондоне с Россией, но без Норвегии.
Дальнейшая тактика при премьер-министре Эрне Сольберг заключалась в том, чтобы оставаться в тени, но постепенно продвигаться вперед: обширная сейсморазведка в зоне Шпицбергена и выделение участков в районах, где экономическая зона вокруг Шпицбергена и норвежская зона перекрываются. Русские отвечали проведением «аналогичных» исследований и решительным протестом против участков на норвежской границе. В то же время ЕС, парламент которого в 2017 году принял резолюцию, явно направленную на расширение добычи нефти в Арктике, и вел себя все более агрессивно в отношении суверенитета Норвегии в зоне рыболовства.
Сегодня невозможно представить, что будет делать Норвегия, если русские в качестве ответной меры направят разведочную буровую установку и начнут бурить самостоятельно? Скорее всего, жадная Норвегия, добывающая нефть в богатых и уязвимых морских районах, будет осуждена климатическими активистами по всему миру.
При Дональде Трампе в Белом доме у Норвегии был союзник в стремлении к дальнейшей экспансии нефти в Арктике. Байден же посчитал это климатической проблемой. Вслед за этим даже несмотря на пандемию ведущие финансовые институты ужесточили критерии для финансирования нефтяных проектов в Арктике. Поймет ли Стёре, что условия сильно изменились и требуют новой стратегии? В 2005 году у стран не было «углеродных бюджетов», в которых говорилось, что уже доказанные запасы нефти и газа должны оставаться нетронутыми ради достижения климатических целей. В любом случае, возможное производство не сможет начаться раньше 2030-х годов. Расстояния и экстремальные температуры очевидно приведут к большим выбросам на этапе производства и подорвут климатические цели Норвегии.
Но главное то, что вопрос о правах в зоне Шпицбергена не может быть решен без международного соглашения. Если делать ставку на суверенитет Норвегии по регулированию окружающей среды на Шпицбергене, его можно использовать для запрета любой нефтяной деятельности всеми участниками договора в морских районах вокруг архипелага. Если Стёре это удастся - решить путаницу на Шпицбергене и поставить последнюю черту для норвежской нефтяной экспансии - он станет историческим героем, а Норвегия – международным образцом для подражания, притом лёгкой ценой.
