В наступившем 2020 году на экологической карте Баренцева региона появится еще одна жирная точка.
Крупнейшая меднорудная обогатительная фабрика Норвегии начнет работать в Квалсунде, прямо на берегу природоохранного Реппар-фьорда. Компания Нуссир (Nussir) получила разрешение на разработку нескольких десятков миллионов тонн руды. Более 800 тысяч тонн отходов в год будет сбрасываться непосредственно в сам фьорд. Технология, которая будет применяться для извлечения меди из руды, предусматривает в том числе и использование ртути: по оценке экологов, ежегодно во фьорд будет выбрасываться 600 кг ядовитой ртутной массы, и в течение 10 лет выбросы ртути составят 6 тонн.
Также на руднике Нуссир намерены сбрасывать в море более 360 тонн высокотоксичного канцерогенного тяжелого металлического хрома (CR2), что влечет еще большую угрозу экологии региона. Приливные течения во фьорде очень мощные, скорость их достигает 6 узлов, что способствует быстрому распространению водных масс по всей акватории. Это означает, что токсичные отходы попадут в Гольфстрим и далее – в Баренцево море, где отравят рыбу и морепродукты, которые попадут на столы потребителей Норвегии и России.
Несколько лет против открытия рудника активно выступают почти что все независимые экологические организации Норвегии (кроме норвежской «Беллоны», которая активно работает в России), а также парламент саамов - последняя демонстрация прошла стразу после нового года и собрала 4500 протестующих.
В эксклюзивных интервью корреспонденту агентства «Barents News» Марии Алешкиной генеральный директор горнодобывающего предприятия NUSSIR Оистайн Рушфельт и советник саамского парламента Силье Карине Муотка рассказывают о тревожной ситуации вокруг рудника и протестов общественности.
Силье Карине Муотка (советник саамского парламента Саметинга):
1. Считаете ли вы, что решение правительства о добыче полезных ископаемых в Квалсунде нарушает права коренных народов Норвегии и дискредитирует некоторые политические партии в парламенте?
Да! Я думаю, что правительство нарушает в этом вопросе права человека. Свободного и информированного предварительного согласия не было дано. Консультации с приморскими саамами не проводились. Я думаю, что этот вопрос дискредитирует все партии, особенно партию Венстре (старейшая центристская либеральная партия Норвегии, 8 мест в парламенте из 169), которые официально выступали против этого проекта [но проголосовали за], а также Христианскую народную партию (8 мест в парламенте), которая повсюду трубит о своей борьбе за права человека.
2. Согласны ли вы с тем, что экономический эффект от производства меди восполнит ущерб для окружающей среды и негативное воздействие на оленеводство?
Нет. Экологический ущерб не может быть компенсирован тем фактом, что частные инвесторы зарабатывают деньги на разрушении окружающей среды. В область оленеводства существует так много вмешательств, что предел терпимости уже давно достигнут. Деньги частных инвесторов не могут компенсировать утраченные оленеводческие пастбища, утраченные возможности для развития культуры коренных народов или утрату материальной культурной базы для коренных народов.
3. Удовлетворен ли саамский парламент ограничениями, наложенные правительством на компанию Nussir для защиты оленеводства?
Мы не видим, чтобы были проведены какие-либо исследования того, будут ли работать меры, установленные государством в одностороннем порядке. Оленеводы не давали согласия на эти меры.
4. Как вы думаете, каким будет ущерб, особенно кумулятивный, от сброса отходов горного производства в Реппар-фьорд? Повлияет ли это на дикого лосося?
Я хочу сослаться на оценки Института морских исследований. Они говорят о том, что на основании проведенных исследований возможных последствий воздействия ясно следует, что сброс отходов на морское дно будет представлять собой серьезное химическое и физическое загрязнение фьорда. Два миллиона тонн шлама в год в течение 15 лет представляют собой спланированное и серьезное загрязнение и, очевидно, не являются примером устойчивой эксплуатации ресурсов Реппар-фьорда. Реппар-фьорд - национальный лососевый фьорд. Выбросы могут нанести вред лососевым малькам.
5. Согласны ли вы с тем, что проект по добыче руды внесет положительный вклад в развитие местного сообщества и бизнеса в регионе Финнмарк?
Этот проект нанесет вред в первую очередь рыболовству и оленеводству. Эти убытки невозможно компенсировать. Уничтоженная культура коренных народов – вот цена этого проекта.
Оистайн Рушфельт, директор горнодобывающей компании Nussir:
1. Как вы думаете, экономический эффект от производства меди компенсирует потенциальный ущерб окружающей среде и отрицательное влияние на оленеводство в регионе?
Я не думаю, что это окажет какое-либо конкретное негативное влияние на оленеводство, особенно с учетом тех ограничений от правительства, которые вынуждают нас останавливать производство на период оленьего отёла. Речь в этом случае идет об очень незначительных вмешательствах в оленеводство с нашей стороны. В такой ситуации компания не сможет заработать более полумиллиарда крон в год. Поэтому не имеет смысла сравнивать финансовые показатели. Нельзя противопоставлять эти две вещи друг другу. Мы должны сосредоточиться на том, что можно было бы сделать, чтобы со своей стороны избежать вторжения в оленеводческий промысел.
2. Согласны ли вы с тем, что решение правительства о добыче руды в Квалсунде нарушает права коренных народов - приморских саамов и саамов-оленеводов Северной Норвегии?
Совершенно не согласен. Приморские саамы, которые имеют свой голос [в муниципалитете Квалсунд], проголосовали за добычу руды и очень много работали в течение 10 лет для учреждения производства. Также глава муниципалитета и его заместитель, представляющие интересы саамов, приложили много сил для возобновления рудной добычи. Я думаю, что основное мнение по этому вопросу должно исходить от локальных сообществ саамов (ред.: а не от саамского парламента в близлежащем муниципалитете – Карасйок). Мы все еще открыты для того, чтобы вести диалог и договариваться по оленеводству, когда саамы сами этого захотят. Я лично не вижу ущерба в этом вопросе ни для одной стороны.
3. Помогут ли ограничения, наложенные правительством на Nussir, защитить оленеводство?
Это вопрос между государством и оленеводами. Решение, которое есть у нас сейчас, означает жесткие условия работы для нас: мы вынуждены время от времени останавливать производство. Мы выступаем за сбалансированное решение.
4. Не думаете ли вы, что выбросы отходов горнодобывающей промышленности будут вредны для флоры и фауны Реппар-фьорда, особенно лосося?
Значительные исследования морского дна проводились на всей рыбе, включая лососевых. По оценкам различных научных институтов, в том числе независимых, мы не нанесем большого вреда ловле лосося и другим видам рыболовства. В общем и целом, проблемы как таковой не существует.
5. Будет ли проект добычи полезен для развития местного сообщества и бизнеса губернии Финнмарк?
Очень. Это практически самая крупная бизнес-инициатива в Финнмарке за последние годы по созданию нового производства, которое обеспечит много рабочих мест. Это окажет огромное влияние на развитие местных общин и региона в целом, Финнмарка и Киркенеса. Станет значительным стимулом для притока населения в местные сообщества, находящиеся в стадии сокращения. Это особенно касается местных сообществ приморских саамов.
